Разин своей жестокостью отвратил от себя даже атаманшу Алену, которую все боялись, считая злобной ведьмой. Она могла простить атаману многое, но смерть мальчишки, сына воеводы, и казнь старого митрополита полоснули ей по сердцу словно кинжалом…
Алена в атаманском шатре у Разина
Алена двинула свой отряд на Оку, по дороге объединившись с другим отрядом под командованием Федора Сидорова, преступника, выпущенного повстанцами из саранской тюрьмы. Федор признал главенствующее положение «старицы» в их сводном войске и стал ее правой рукой. Мечтой Алены было покорение Касимова, но там оказался слишком большой гарнизон царского войска. Не желая губить своих бойцов в жестоких боях, Алена повернула отряд к родному Арзамасу. По пути отряд атаманши разбил вышедшего со стрелецким войском навстречу арзамасского воеводу Леонтия Шайсукова. Вскоре старица взяла город Тёмников. Это было крупной победой Алены; два месяца она руководила городом, наводя там свои порядки и запрещая жестокие бессудные казни и оголтелые грабежи, чего никогда не делали другие атаманы.
Отряд атаманши постоянно разрастался. Боярский сын Максим Веденяпин, бежавший из Тёмникова в ноябре 1670 года, доносил, что в городе стояло 4000 «воровских людей», да «в темниковском лесу на засеках на арзамасской дороге стоит воровских людей 8000 тысяч с огненным боем [с пушками]».
Тем временем у Степана Разина, оставшегося без магической защиты ведуньи, сразу начались беды. Вроде бы еще в сентябре 1670 года все было хорошо – Разин собирался брать штурмом Симбирск, подошел к городу и разбил на ближних подступах войско князя Барятинского. Казалось, что город обречен, но тут все пошло не так, как лихой атаман рассчитывал. Боярин Милославский «затворился» в городской крепости и отбивал все попытки штурма. Целый месяц Разин пытался и так, и этак захватить Симбирск, но все безуспешно. А тем временем к городу подошло войско его заклятого врага князя Долгорукова. Вернулся с остатками своих отрядов и жаждавший мести Барятинский, ночью напав врасплох на лагерь Разина. В этой схватке и случилось нечто неожиданное и невероятное – в бою Разин получил две раны! Он такого не ожидал, не страшился и даже не думал прятаться и уворачиваться сражаясь – ведь Аленино заклятье не раз его спасало! А теперь врагам удалось поразить атамана, он получил сабельное ранение в голову и пулевое в ногу.
Степан Разин
Разин растерялся. Заклятие больше не действовало, и старицы Алены не было рядом, чтобы восстановить защитные чары… Верные казаки погрузили истекавшего кровью Степана на струг и увезли на Дон, залечивать раны. Симбирск атаману так и не покорился, а еще хуже было то, что его слава неуязвимого бойца рухнула. Оставшись без предводителя (оказавшегося к тому же обычным человеком, а вовсе не заговоренным героем), войско атамана стало рассыпаться. Люди, уставшие от вольницы, грабежей, походов и скитаний, потянулись по домам – к родному теплому очагу, налаженному хозяйству, женам и детишкам… Тем более, дело шло к зиме, а зимой без надежной крыши над головой человек чувствует себя бесприютным. Это было на руку царским воеводам – казачьи атаманы, собравшиеся вместе, да еще с таким главарем как Разин и большим войском, представляли страшную силу. А расходясь по своим хуторам с жалкой кучкой соратников, превращались в легкую добычу.
Воеводы поискали уставших бунтовщиков в их родных хатах, повыловили и перебили по одному. Каратели вели себя не менее жестоко, чем разинцы в дни побед. Особенно лютовал князь Долгорукий, мстивший за недавние унижения и проигрыши. Он без всякой жалости тысячами вешал, жег и топил бунтовщиков, попавших к нему в плен.
Теперь, когда удалось разметать армию Разина, у царских воевод были развязаны руки, чтобы свести счеты и со старицей Аленой. 30 ноября 1670 года в пятнадцати верстах от Тёмникова состоялся «большой бой» (как указано в донесении царю): против Алены и ее подручных атаманов вышел с войском воевода Иван Лихарев. Восставшие потерпели поражение и сдали город царским войскам.
Екатерина Тенишева. Алена Арзамасская
Алена сопротивлялась до последнего, и когда все окружавшие ее бойцы пали, укрылась в городском соборе, продолжая отстреливаться из лука. Напоследок ей удалось поразить стрелами еще 8 врагов. Когда же стало ясно, что все кончено, собор окружен со всех сторон, и штурмующие вот-вот взломают двери, она бросила лук, отвязала саблю и упала с распростертыми руками у алтаря, моля Господа о прощении. Ворвавшиеся в собор стрельцы остолбенели – в храме, который они с таким трудом взяли штурмом, не было никого кроме одинокой женщины в монашеской одежде и доспехах. Однако когда кто-то из мужчин поднял лук, из которого Алена вела стрельбу, удивление стрельцов стало еще больше – никто из них не смог как следует натянуть тетиву, с которой хрупкая женщина легко справлялась. То ли атаманша обладала поистине богатырской силой, превосходя каждого из стрельцов по мышечной мощи, то ли и лук ее носил на себе заклятье, слушаясь лишь хозяйку.
Среди царского войска было немало иностранных наемников, благодаря которым удивительная история монахини Алены стала известна в Европе. О ней не раз писали и в газетах, и в книгах. Например, в издании с громоздким названием: «Поучительные досуги Иоганна Фриша или примечательные и вдумчивые беседы, в которых речь идет о полезных и поучительных материях, а также каждый раз сообщается о важнейших событиях нашего времени», вышедшем в Германии в 1677 году, подробно рассказывается о пленении монахини, которая «подобно амазонке, превосходила мужчин своей необычной отвагой».
Через несколько дней воевода Долгоруков торжественно вступил в Тёмников, встреченный «иконами и крестами». К нему вышли «городские лучшие люди», которые с «низким челобитьем» просили прощения, что «у воровских людей были поневоле». Отряд воеводы прошел по городу торжественным маршем; позади процессии тащили связанных пленных во главе с атаманшей Аленой. Князь Долгоруков направил царю донесение, в котором сообщил, что велел всех пленных «пытать и огнем жечь», и прежде всего – старицу Алену. Он подробно описал, как привели к нему «вора и еретика старицу, которая воровала и войско себе збирала и с ворами вместе воровала, да с нею ж принесли воровские заговорные книги и коренья».
Все чудодейственные травы, коренья и записи магических заговоров, которыми пользовалась Алена, оказались в чужих руках и позже были уничтожены. Больше она не могла никому помочь. Ее постоянно пытали, били, поднимали на дыбу. В своем донесении царю Алексею Михайловичу Долгоруков писал: «А вор старица в роспросе и с пытки сказалась, - Аленою зовут, родиною де, государь, она города Арзамаса, Выездные слободы крестьянская дочь, и была замужем тое же слободы за крестьянином; и как де муж умер, и она постриглась. И была во многих местах на воровстве и людей портила. А в нынешнем де, государь, во 179 году* пришед она из Арзамаса в Темников, и збирала с собой на воровство многих людей и с ними воровала, и стояла в Тёмникове на воевоцком дворе с атаманом Федькою Сидоровым и его учила ведовству».
В том, что учила ведовству самого Разина, Алена не созналась даже под пытками.
Места предположительных кладов Разина
Вооружившись «грамоткой» с описаниями всех тайников, Долгоруков занялся поисками. Но Алена обманула его, не открыв тайну до конца, или пустив по ложному следу. Клады, охраняемые заговорами и личными вещами атамана, воеводе не давались. Долгоруков был уверен, к примеру, что сможет отыскать тот тайник, в котором кроме золота была спрятана шапка Разина… Вроде все было сделано как надо – в условном месте воевода нашел две березы, возле них убил
черную собаку, после чего ударил топором между деревьев с криком: «Сгинь, рассыпься!», но… никакого клада не нашел.
Еще одна неудача ждала его в лесу, хотя описанное Аленой старое дерево с дуплом воевода обнаружил. В дупле был спрятан образок, копия большой иконы. Стоило Долгорукову подойти с этой иконой к дуплу, и клад ему открылся бы… Но ни в одной церкви, ни в одном монастыре и ни в одном доме в округе не нашлось той иконы, с которой был сделан список.
Воеводе удалось найти лишь тот клад Разина, в который атаман случайно обронил крест. Этот первый клад не был защищен чарами, и оказался не самым богатым, однако крест атамана попал в руки его врага…
Разин еще лечился от ран в Кагальницком городке, когда Корнило Яковлев уже торговался с воеводами о цене выдачи своего крестника. Самому Яковлеву за предательство хотелось получить не только полное прощение, но и богатые дары. Не ждавший такого от крестного отца Степан с братом Фролом направились в хранивший верность атаману город Царицын, надеясь возродить свою армию и снова поднять бунт, а Яковлев неожиданно для всех напал на Кагальницкий городок, главную базу Разина, перебил всех его обитателей и сжег постройки. Отъехавшего в Царицын атамана Яковлев так и не нашел, но свое предательство открыто продемонстрировал. Отныне он и его приближенные тоже вошли в число лютых врагов атамана. Разин, в ярости вернувшийся обратно, чтобы свести счеты с предателями, метался по степи как волк и люто изничтожал богатых казаков, заподозренных в связях с царскими воеводами…
Тем временем в Темникове Долгоруков казнил Алену и тех немногих ее соратников, кто уцелел в битве за город и попал к воеводе в плен. Все бунтовщики были повешены, а бывшую монахиню, как ведьму, воевода приговорил к сожжению в огне. Для России это был редкий и очень жестокий способ казни – инквизиции, тысячами сжигавшей «ведьм» на кострах, русская православная церковь не знала. Но князь Долгоруков не зря писал царю, что атаманша «людей портила», имея в виду именно магическую порчу. Он был уверен, что только огнем можно развеять все «чары», наложенные «ведьмой» Аленой. Он боялся, что и в темнице, в кандалах эта женщина каким-то образом сумеет ему отомстить. Вместе с Аленой он намеревался пожечь и ее «воровские письма и коренья». Был сооружен небольшой деревянный сруб, забитый сухим сеном, соломой и другими хорошо воспламеняющимися предметами; кинули туда и запасы трав, списки заговоров и все личные вещи «ведьмы». Смертный приговор Алена встретила спокойно и мужественно, так же с достоинством вела она себя и перед казнью. Сказала лишь, что если бы повезло ей найти поболее людей, которые поступают так, как им пристало, и дерутся храбро, заставила бы она воеводу Юрия повернуть вспять… Перекрестилась, шагнула в горящий сруб, и вскоре пламя все поглотило.
Казнь Алены
А старый донской атаман Яковлев сторговался наконец с московскими властями… Его люди в апреле 1671 года ворвались во вновь отстроенный Разиным Кагарлицкий городок, взяв крепость приступом, и скрутили атамана, чтобы выдать царским властям. Как ни странно, Степан Тимофеевич не попытался организовать сопротивление, и даже ничего не сделал, чтобы не даться в руки врагов живым, хотя прекрасно понимал – ничего кроме страшных мучений и лютой смерти на плахе его не ждет. Пока шел бой, он пассивно сидел в своем доме, словно лишился и сил, и воли, и тихо ждал, как повернется его судьба. Вскоре великого бунтаря в кандалах и шейных колодках повезли в Москву на расправу…
Сергей Кириллов. Степан Разин
6 июня 1671 года Степана Разина казнили в Москве на Красной площади. До последнего момента он держался смело, не отвечал на вопросы дознавателей и унес все свои тайны в могилу... Вместе со Степаном вывели на казнь и его младшего брата Фрола. Фрол Разин не выдержал уже на плахе, глядя, в ожидании собственной смерти, как четвертуют его брата. «Стойте, я все расскажу!», - закричал он. Вероятно, он мог поведать нечто, представлявшее интерес для власти. «Молчи, собака!», - бросил ему Степан, и это были его последние слова… Фрола, тоже приговоренного к казни, еще пять лет держали в тюрьме, надеясь, что он все же откроет обещанное. Но тот свято исполнил последний наказ брата молчать, и в конце концов тоже сложил свою голову.
Скорее всего, от него ждали сведений о драгоценных кладах атамана… Их ищут и поныне. В народе живет много легенд, связанных с сокровищами Разина – и что заговоры старицы Алены по-прежнему берегут тайники с золотом, и что сам Разин бесплотным духом бродит по земле, не подпуская никого к кладам, и что хранят их нечистые духи, воплотившиеся в черных кошек. Фантазии людские не знают границ.
Сергей Кириллов. Степан Разин
Ведунья Алена не так уж интересовалась деньгами и сокровищами, чтобы сосредоточиться на охранении кладов. Она обладала достаточной силой, могла лечить людей, знала, как вести их за собой, пыталась передать близким соратникам тайны ведовства. Но научить всех вокруг мужеству, бескорыстию, достойной жизни ей не удалось… Повлиять на ход истории, отменить то, чему суждено было случиться, она не могла.
* По древнему стилю летоисчисления «от сотворения мира» год 7179 соответствовал 1670 «от рождества Христова».
Journal information