Но изначально роли кучера Жакоба в сценарии фильма прописано не было - такой персонаж даже не предполагался.
Да только Абдулову так хотелось сниматься в "Формуле любви", что он упросил режиссера Марка Захарова что-нибудь для него "изобрести".
Захаров обратился к сценаристу Григорию Горину, тот придумал образ Жакоба и набросал для него кое-какие реплики. Что-то "забрали" у другого слуги - Маргадона, которого играл Фарада, превратив монологи в диалоги...
Но все же роль Жакоба получилась небольшой, намеченной пунктиром, и Абдулову пришлось "ваять" ее самому, бесконечно импровизируя по ходу съемок...
Например, сцену в которой Жакоб снимает парик и преображается, Абдулов придумал и воплотил сам...
Порой эти эксперименты были даже опасными. Например, Абдулов решил в гротескной манере сам, без каскадера, управлять несущейся каретой. В результате лошади, и так мчавшиеся во весь опор, перед камерой понесли, карета опрокинулась и свалилась вместе с актером в овраг... Съемочная группа остолбенела, опасаясь самого страшного.
- Саша, вы живы?! - крикнул в режиссерский рупор Захаров.
- Жив! - Абдулов выбрался из оврага, целый и относительно невредимый. Он только сильно ушибся. Оказывается, вожжи были слишком длинные, неудобные - и он на ходу намотал их на сапог. Когда же лошади понесли, ему удалось мгновенно скинуть сапог с ноги, и его при падении не затянуло под карету.
Абдулов был и инициатором появления в фильме "неаполитанской" песни, которую исполнял дуэтом с Фарадой. Он уговорил композитора Геннадия Гладкова написать для темпераментных слуг Калиостро нечто "итальянское", а качестве текста тот зарифмовал набор итальянский слов, подсказанных знакомой преподавательницей итальянского языка.
Правда, кинематографическое начальство потребовало перевод текста песни на утверждение...
Эта бумага хранится в архивах до сих пор: «Один, один, один момент... один, один, один комплимент» – а внизу подписи и печать.
Гладков рассказывал:
"При приеме фильма худсовет попросил меня сделать русский перевод итальянских слов: мол, нет ли в них чего неприличного. Спросили: кто автор текста? Я честно ответил, что это просто набор итальянских слов. Тогда решено было написать в титрах так: музыка - Гладкова, слова - Гладкова и народные…"
Абдулов пел сам, Фарада петь не умел... Подпевать Абдулову пришлось самому композитору. Он вспоминал:
"Времени было в обрез - а у Семена никак не получалось. Тогда я спел с Абдуловым вместо Фарады, оказал, так сказать, скорую помощь".
Причем творческие экспромты были у Абдулова не только со своей ролью. Например, он придумал, как снять скачущую на лошади Валюшкину. Елена не умела скакать на лошади и боялась этого, тем более, во времена Калиостро дамам полагалось использовать специальное дамское седло и сидеть на лошади, свесив ножки на одну сторону, что для наших современниц еще сложнее, чем скакать по-гусарски.
То ли дело ехать в карете!
Но Абдулов придумал, что скачущую актрису нужно снимать крупным планом, значит, усадить ее можно не на коня, а на что-то более безопасное, что останется за кадром. Валюшкина, пока шла съемка, сидела на мешках в кузове грузовичка, держа в руках уздечку. Там же среди мешков прятался Абдулов, натягивая и дергая уздечку, чтобы изобразить движение лошади.
Еще одна сцена, которая могла стать ключевой, по прихоти кино-чиновников в фильм так и не вошла. Обнаженная Валюшкина должна была пробежаться на фоне природных пейзажей и попасть под летний дождик - это были любовные видения и мечты Алеши Федяшина... Сцена предполагалась романтичной и по-своему целомудренной, но скромная молодая актриса, которая была уже замужем, стеснялась сниматься голышом. Абдулову не только удалось уговорить девушку на съемку ню, проведя разъяснительную работу, но и принять в эпизоде некоторое участие. Пока оператор гонял Валюшкину по лесу, снимая лучшие планы и время от времени меняя свет, а заодно прическу и грим актрисы, Абдулов сидел на дереве и поливал Елену из лейки, изображая дождик.
Увы, начальство посчитало сцену слишком эротичной и потребовало ее убрать из уже готового, смонтированного фильма...
Во время съемок Валюшкина и Абдулов сильно сдружились, хотя поначалу он относился к молодой актрисе как строгий учитель к ученице.
"Есть люди, которые так заряжены на жизнь, что им дня не хватает, — вот таким был Абдулов. Как-то раз он отлучился на полчаса с площадки и вернулся с неводом. Говорит: «Кто со мной на ночную рыбалку?» И вот ночь, темно, мы идем по узкой тропке к реке, спотыкаясь на колдобинах. Абдулов мастерски закидывает невод, тянет... Не помню, сколько мы рыбы поймали, но вернулись под утро, искусанные комарами. Особо вредный комар укусил меня в нижнее веко, и глаз раздуло..."
Это было катастрофой, потому что как раз в тот день Валюшкина должна была сниматься крупным планом, — скачущей на лошади. А какой крупный план, если глаз заплыл? Снять опухоль не получалось...
"Марк Захаров с отчаяния пробовал меня лечить с помощью собственных экстрасенсорных способностей, — вспоминает Валюшкина. — И вот сижу я на пеньке на зеленой лужайке в розовом платье и шляпе, завязанной лентой под подбородком, с красным глазом, а Марк Анатольевич бегает вокруг и делает пассы руками. Он очень старался, энергетика у него мощная, но сцену в результате так и не сняли..."
Съемки картины проходили в окрестностях подмосковного городка Барыбино. Какое-то время почти вся съемочная группа жила в местном общежитии. Но постепенно многие перебрались на ночлег к местным жителям. Сначала актриса Елена Аминова (красавица-ассистентка графа Калиостро) попросилась на постой в избу к старичкам-супругам из местной деревушки. Потом туда переселились Фарада с Абдуловым напару. А за ними потянулись и остальные...
Все актеры, участвовавшие в «Формуле любви», вспоминали съемки как большое чудо. Настолько чудесной была обстановка на съемочной площадке - никаких склок, "террариума единомышленников", только веселье, взаимное уважение и товарищеская помощь. А это бывает далеко не в каждой творческой группе!
Кадры фильма из открытых источников
Journal information