Война, кровь, жестокость, привычка к смерти, вечное нечеловеческое напряжение - все это самым ужасным образом влияло на душевное здоровье фронтовиков (вскоре всеобщий нервный срыв выльется в дикую бойню Гражданской войны). У Марии Бочкаревой, слишком много испытавшей и пережившей, стали наблюдаться симптомы нервного расстройства. Однажды, когда ее батальон оказался в окружении и надо было с боями пробиваться к своим (потери могли оказаться громадными), Мария, осматривая позиции, натолкнулась на пару, занимающуюся любовью. Впав в ярость, Мария воткнула во влюбленных штык...
Женский батальон вышел из окружения, потеряв треть состава убитыми и ранеными. Контуженную Бочкареву вытащил из-под огня на себе Леонид Филиппов, приставленный к ней адъютантом.
Кухонная команда Женского батальона
В госпитале Бочкареву навещал Керенский с цветами. Ей было предложено после выписки осмотреть Женский батальон, сформированный в Москве на предмет доукомплектования ее подразделения. Московский батальон привел Бочкареву в ужас - шелковые чулки, духи, помада, вольные нравы и тесная дружба с мужским составом гарнизона... Бочкарева выступила за расформирование батальона московских ударниц. В результате ей пришлось спешно покинуть Москву, да и то охрана с трудом отбила Марию от разъяренных солдат, желавших как следует навешать ей за ее речи.
Бочкарева стала ярой сторонницей Корнилова, требовавшего восстановления в армии жесткой дисциплины. Личные встречи с Корниловым только укрепили ее убеждения.
А.Ф. Керенский и члены Временного правительства в Царском Селе
На фронте обстановка осложнилась окончательно. Началось полное разложение армии, солдаты братались с противником и массово покидали окопы. Женщинам-ударницам, пытавшимся это остановить, грозили расправой. Бочкарева не хотела сдаваться, но в результате ее батальону пришлось с боев вырываться от своих. Около 20 женщин и 4 мужчины-инструктора, вступившихся за них, были растерзаны. Остальные укрылись в лесу, рассеялись и выходили мелкими группами.
Возвращение Марии в Петроград совпало с Октябрьской революцией. Марию арестовали и препроводили сначала в Петропавловскую крепость, а потом в Смольный. Новые власти предложили Бочкаревой перейти на их сторону, но она ответила: "Я слишком измучилась за войну, и в гражданской войне не хочу принимать участия". Ее отпустили, и Мария решила уехать в свою деревню. Но дороги в этот период были слишком опасными, к тому же ее узнавали (ведь фото Бочкаревой совсем недавно не сходили со страниц газет). Марию обзывали контрреволюционеркой, корниловкой, грозили расправой. В конце-концов, красные избили ее, ограбили и выкинули из поезда. Домой она вернулась покалеченная, со сломанной ногой, больная, нищая и обозленная.
"Большевиков я считала своими врагами и врагами родины", - заявила она впоследствии на допросе в ЧК.
Мария Бочкарева с подругой
В 1918 году Мария под видом сестры милосердия с чужими документами пробралась к Корнилову на Дон. Ей пришлось принять участие в "высокой политике" и совершить агитационную поездку в США и Англию с призывами оказать помощь белому движению в войне с Советами. Президент США Вудро Вильсон и английский король Георг V сочли за честь принять русскую героиню и побеседовать с ней. От английского короля Мария узнала, что ее кумира Корнилова больше нет...
Позже, на допросе в ВЧК она показала: "...Я надела офицерскую военную форму, надела полученные мной в России ордена и со своим переводчиком Робинсом поехала во дворец короля. Вошла в зал, и через несколько минут распахнулась дверь и вошел король Англии. Он имел большое сходство с царем Николаем II (неудивительно, ведь они были двоюродными братьями. - Е.Х.). Я пошла навстречу королю. Он мне сказал, что очень рад видеть вторую Жанну д'Арк и как друг России "приветствую Вас как женщину, которая много сделала для России". Я в ответ ему сказала, что считаю за великое счастье видеть короля свободной Англии. Король предложил мне сесть, сел против меня. Король спросил меня, к какой партии я принадлежу,а я сказала, что верю я только генералу Корнилову. Король мне сказал новость, что Корнилов убит, я сказала королю, что не знаю, кому верить, и в гражданскую войну я воевать не думаю".
Русский император Николай II и английский король Георг V (справа)
Позиция Бочкаревой была двойственной. Сама она воевать не хотела и постоянно подчеркивала, что "братской крови на себя не принимает", но помощи для Белой армии все же просила. Западные феминистки подрядили бойкого журналиста Исаака Левина (уроженца Одессы, владеющего русским языком), чтобы записать воспоминания женщины-офицера и придать им литературную форму. Так появилась книга "Яшка: Моя жизнь крестьянки, офицера и изгнанницы", изданная в 1919 году одновременно в Нью-Йорке и в Лондоне. Мария Бочкарева могла остаться в Англии или в США, но вернулась в Россию, намереваясь поселиться в Сибири и перестать наконец воевать. Встреча с Колчаком изменила ее планы. Мария Бочкарева сформировала большой женский военно-санитарный отряд для помощи раненым. Но в декабре 1919 года, когда Красная Армия заняла Томск, она пришла к коменданту города, сдала оружие и предложила новой власти сотрудничество. Ее отправили домой, но в Рождественскую ночь во время праздничной службы в Благовещенском соборе ее арестовали.
Явных доказательств ее контрреволюционной деятельности обнаружено не было (если не считать пресловутого западного вояжа), но ревтрибунал признал ее "непримиримым и злейшим врагом советской власти". 16 мая 1920 года ее расстреляли. Марии Бочкаревой был всего тридцать один год. Короткая, тяжелая и бессмысленно растраченная жизнь...
Journal information