Ольга Керенская с сыном Олегом
[Spoiler (click to open)]
Александр Федорович Керенский женился в 1904 году на "прогрессивно мыслящей барышне". Ольга Барановская была внучкой знаменитого китаеведа, академика В.П. Васильева и дочерью полковника Генерального штаба Льва Барановского (правда, родители Ольги развелись, что по тем временам вызывало много пересудов). Керенский, небогатый юноша из провинции, только-только получил университетский диплом и еще никак себя не проявил. Но Ольга, несмотря на неодобрение родителей, вышла за него замуж. Обвенчались молодые в Каинках, имении деда Ольги, где родственники пошли навстречу влюбленным и помогли им воссоединиться. Там же в имении, в глуши и уединении молодые провели медовый месяц.
Заброшенная церковь, в которой когда-то венчались Александр и Ольга
Наступил 1905 год. Политическая жизнь в стране забурлила. Весной у молодых супругов родился сын Олег, но помощнику присяжного поверенного Керенскому было не до того - он занялся политикой, пропадал на собраниях и митингах, писал "письма протеста" и даже попытался вступить в Боевую организацию эсеров с целью подготовки убийства царя. Весь быт и заботы о ребенке легли на плечи его молодой жены. В конце года Керенского арестовали и поместили в одиночную камеру. Условия заключения были, по его собственному признанию, мягкими: "Тюремные правила не отличались особой строгостью. ...Родственникам разрешалось передавать политическим заключенным продукты питания и сладости, а также в неограниченном количестве книги. Книги также можно было брать из прекрасной тюремной библиотеки. Как это не покажется странным, я почти наслаждался заключением"... А жена с восьмимесячным ребенком на руках почти ежедневно отправлялась с передачами в тюрьму, чтобы обеспечить мужу относительный комфорт, и хлопотала "по инстанциям", добиваясь его освобождения.
Заключение оказалось недолгим, всего 3 месяца. В апреле 1906 года Керенский был выслан в Ташкент, где в то время жили его родители. Жена с годовалым ребенком сопровождала его в ссылку. Керенскому и тут повезло быстро освободиться, и уже к сентябрю 1906 года он с семьей вернулся в Петербург. Заключение и ссылка сделали его уважаемым человеком в революционных кругах. Как адвокат, он стал специализироваться на политических делах и быстро снискал славу хорошего защитника. В 1907 году у Керенских родился второй сын Глеб, а в 1912 Александр Федорович почти одновременно был избран в Государственную Думу и стал членом масонской ложи (из чего сам не делал тайны и писал об этом в воспоминаниях). Так что в роковой период истории России (1912-1917 годы) действия Керенского во многом объяснялись не столько движениями его души, сколько политическими интересами его масонской ложи. Среди масонов Керенский тоже выдвинулся на ключевые посты - в 1915 году он стал секретарем Верховного Совета масонов России.
Ольга Керенская с детьми и родственницей Анной Васильевой-Крушинской
Видя, что муж становится публичным человеком, Ольга как могла помогала ему найти свой имидж. Даже знаменитую стрижку "бобрик" придумала для Керенского она.
Вот так Александр Федорович выглядел до своего преображения
Между тем, чем шире становилась известность Керенского, тем выше был дамский интерес к нему. Романов и легких увлечений у Керенского было много, но дольше всего тянулась его связь с двоюродной сестрой жены Еленой Барановской. Близким Керенский даже жаловался, что "не на той женился".
К 1917 году Керенский был уже не просто известным, а знаменитым политиком, лидером фракции трудовиков в Государственной Думе, и когда Февральская революция (во многом им же самим и спровоцированная) вынесла его на гребень волны, многим это казалось естественным.
Александр Керенский, 1917 год. Портрет работы Исаака Бродского
2 марта 1917 года Керенский входит в состав Временного правительства и становится министром юстиции, 4 мая в новом составе правительства занимает посты военного и морского министра, а в июле получает также портфель министра-председателя, став фактически главой кабинета. Одновременно он, как "истинный революционер", вступает на пост заместителя главы Петросовета.
А.Ф.Керенский и члены Временного правительства в Царском Селе
Вокруг Керенского - настоящая истерия, ему поют панегирики, слагают в его честь оды, величают надеждой нации и рыцарем революции. "Тернист путь Керенского, но автомобиль его увит розами. Женщины бросают ему ландыши и ветки сирени, другие берут эти цветы из его рук и делят между собой как талисманы и обереги", - писал О. Леонидов в книге "Вождь свободы Керенский", изданной в 1917 году. "Ты жжешь сердца глаголом вещим, восторгом пламенным своим, и перед будущим зловещим твой гордый дух неукротим" (О. Оленик-Волгарь).
Керенский в Москве, июль 1917 года
Семейная жизнь Александра Федоровича к весне 1917 года не то, что дала трещину, а просто прекратилась. Жена прощала ему многое, но не смогла "не заметить" его вульгарный романчик с секретаршей. Однако, в газетах и книгах продолжали печатать трогательные фотографии жены Керенского с детишками, чтобы показать, какой он "человечный человек".
Финал карьеры Керенского хорошо известен. Во время событий октября 1917 года он бежал, бросив на произвол судьбы Петроград, страну и жену с детьми. "25 октября прогремели в Петербурге первые выстрелы с крейсера "Аврора". Керенский бежал, прочие члены Временного правительства засели в Зимнем дворце под охраной женских батальонов и детей-юнкеров", - возмущенно писал П.Н. Врангель. Керенский еще полгода скрывался, надеясь взять реванш.
Керенский в Зимнем дворце.
Ольга Львовна Керенская оказалась в революционном Петрограде в ужасающем положении - она вместе с детьми голодала и подвергалась угрозе грабежей, как и все жители, но ее лично новая власть еще и воспринимала как врага. У нее часто бывали обыски - искали то Керенского, то следы контрреволюционной деятельности, то драгоценности, то хотя бы продукты, чтобы изъять. Но ничего найти не могли. Во время одного из обысков произошел курьезный случай, о котором рассказывала сама О.Л. Керенская: "Один из солдат только спросил меня, почему у нас так много портретов Керенского, и когда узнал, что это квартира его семьи, то, против ожидания, он не удвоил своего рвения при обыске, не сделался грубым, а только покачал головой и глубокомысленно сказал: "Да, бывает, бывает!" Вероятно в его уме встало имя Керенского и тот ореол, которым он был когда-то окружен, и с именем которого, наверное, у этого простого солдата было связано представление о богатой и сытой жизни. А тут в холодной, едва освещенной и уже наполовину опустошенной квартире он увидел все свидетельства бедности, полуголодного существования, и его "бывает, бывает", вероятно, резюмировало все промелькнувшие в его голове мысли о превратностях судьбы". Вскоре Керенскую арестовали, потом перевезли из Питерской ЧК в Москву на Лубянку. Здесь ее заставили подписать прошение о разводе с мужем, так как "брак был временным". Ольга подписала, потому что и так фактически уже была в разводе и полагала, что Керенский за границей живет с новой семьей. Это дало ей возможность вернуться к детям, правда, оставаясь под надзором ЧК. Угроза ареста оставалась. Питирим Сорокин вывез Ольгу с детьми в Усть-Сысольск и спрятал в деревне у своих знакомых, надеясь. что она сможет затеряться. С мая по август 1918 года Керенская жила в зырянской деревне Кочпон относительно спокойно. Но ее арестовали и там и отправили в ссылку в Котлас.
Керенский выступает перед войсками
Попытки реванша, предпринятые Керенским, провалились. Летом 1918 года под видом сербского офицера он покинул Россию. Ольга Львовна через два года выбралась из Котласа и ходатайствовала перед советским властями о разрешении выехать за границу для лечения тяжело больного младшего сына. Ей отказали. Жить было не на что, да и Петроград произвел на нее жуткое впечатление: "В голове никаких мыслей и никаких желаний, кроме мучительных дум о том, что еще продать и как и где достать хоть немного хлеба, сахара или масла... Тротуаров уже не было, и не было ни конного, ни трамвайного движения (лошади все были съедены), улицы не чистились, снег не сгребался, по улицам плелись измученные, сгорбившиеся люди. И, как горькая насмешка, на каждом шагу развевались огромные плакаты: "Мы превратим весь мир в цветущий сад".
В это время ее, в совершенно жалком и униженном виде, встретил случайный знакомый, врач из клиники, где когда-то А.Ф. Керенскому делали операцию на почках, Борис Соколов. Он и сам успел пережить за эти годы много - чудом спасся от расстрела, побывал в застенках ЧК и т.д., и теперь намеревался покинуть Россию. Узнав, что замученная жизнью, изможденная женщина - действительно жена бывшего премьера Керенского, и она находится под угрозой ареста и высылки в Сибирь, Соколов решил ей помочь Он не был другом и почитателем Керенского, не был и поклонником Ольги, он просто захотел спасти женщину и детей, пребывавших в опасности. Но переход границы был делом тяжелым, при обнаружении нарушителей их расстреливали на месте.
Ольга Львовна в старости
Соколов достал поддельные документы на имя эстонского гражданина Ганса Озолиня, его жены Мильды и двоих детей и с невероятными приключениями и смертельным риском вывез семью Керенского в независимую Эстонию. Чтобы "замаскировать" Ольгу, ей купили белокурый парик и очки, в которых она странно смотрелась, к тому же парик постоянно сползал, обнажая темные волосы. Страдавшая неврастенией женщина неадекватно держалась на допросах при получении выездных документов, а когда (уже при пересечении границы) в ее багаже чекисты обнаружили золотой карандаш с надписью: "Александру Керенскому от почитателей", Соколов был уверен, что все кончено. Однако их выпустили. Чекист дал понять, что обо всем догадался, но не стал губить несчастную женщину. Эта детективная история была подробно описана Соколовым в книге воспоминаний "На берегах Невы", изданной в Англии в 1973 году.
Керенский приехал в Эстонию, забрал семью, перевез в Англию и... оставил там. В его жизни давно были другие женщины и другие интересы. А Ольге Львовне нужно было самой поднять детей и дать им образование. Она нуждалась, работала машинисткой, потом волонтером в благотворительной организации. Но оба сына выросли, выучились и стали известными инженерами. Олег Керенский настолько прославился как строитель мостов, что был удостоен титула Командора Британской империи. В его честь ныне регулярно проводятся международные Керенские чтения - научная конференция по мостостроению. После Второй мировой войны Керенский сблизился с выросшими сыновьями и стал приезжать к ним в Англию для встреч.
Journal information