Этот набросок полотна Репин завершил к 1880 году. А зародился замысел у него в 1879 году, когда в России в очередной раз наблюдался разгул террора. Главной мишенью террористов стал император Александр II, который пережил множество состоявшихся и предотвращенных покушений, пока в 1881 году бомба террориста все-таки не оборвала его жизнь. Но не только император - генерал-губернаторы, высокопоставленные государственные чиновники, военное и жандармское руководство постоянно находились под ударом. В январе 1878 года Вера Засулич стреляла в петербургского градоначальника Трепова и была оправдана судом, что утвердило террористов в правильности собственных действий. В апреле 1879 года Александр Соловьев в Летнем саду стрелял в императора (но с пяти выстрелов не попал). В ноябре 1879 года была заложена взрывчатка под железнодорожные пути и императорский поезд был пущен на воздух. По случайности Александр II снова остался жив. Но генералы, губернаторы, начальники жандармских отделений и пр. "приговоренные" революционерами продолжали гибнуть. С терроризмом стали бороться активнее, но казни все же не были массовыми - за два года 1878-1979 приговор был приведен в исполнение в 17 случаях. В 1880-х казнили еще пятерых. Между тем, только при взрыве в Зимнем дворце в феврале 1880 года, устроенном Степанов Халтуриным, было убито и ранено почти 90 человек (но не император Александр II).
Кстати, Карл Маркс российским террористам очень симпатизировал и даже писал: "Политическое убийство в России единственное средство, которым располагают умные, смелые и уважающие себя люди"... ("Карл Маркс, Фридрих Энгельс и революционная Россия", М., 1967. С.85).
Политические события, будоражившие все общество, заставили Репина переосмыслить свои намерения в отношении полотна "Отказ от исповеди", начатого в 1879 году и завершенного в 1885, уже после гибели Александра II. Вроде бы, сюжет тот же - политический заключенный отказывается исповедоваться (возможно, перед казнью) и демонстрирует священнику свое презрение. Но насколько глубже и страшнее стала стала картина! Какой психологически многоплановой она оказалась при всем аскетичном живописном решении...
Journal information