Ленинград. 22 июня 1941-го...

73 года назад, погожим июньским утром 1941-го, мои бабушка и дедушка – молодые супруги - гуляли по Ленинграду. Было солнечно и довольно жарко. Утренние газеты пестрели заголовками – о выработках и досрочно выполненных планах, о сборе урожая и о недавно открытых месторождениях нефти. Тревожные нотки – франко-британская агрессия на Ближнем востоке и японская – на Востоке дальнем. Взявшись за руку дошли от Литейного моста до Невского, где сели в троллейбус и поехали к Петропавловской крепости. Ровно в полдень троллейбус остановили...

Остановили милиционеры. Сказали, сейчас будет передано важное правительственное сообщение. На Стрелке Васильевского острова слушали Молотова. И сразу после - так во всяком случае вспоминал дед - их загнали в подвальные помещения Биржи: воздушная тревога. Первый налёт. Тогда город не бомбили - это был самолет-разведчик. Но с него и началась для моей семьи война...

Воздушная тревога. Ни бабушка, ни дедушка, конечно, не знали тогда (и вообразить не могли!), что это словосочетание скоро станет привычным в обиходе ленинградцев. Ведь тогда многие думали, что война будет быстрой и ограничится приграничными боями. Не знали они о голоде и о том, что их дом сотрёт с лица земли фугасная бомба (сейчас на его месте находится с наземный вестибюль метро – «улица Боткина»). Не знали о Дороге жизни. О том, что бабушка встретит новый, 1942 год, в городе Самарканде. Что дедушка будет ранен в Венгрии в апреле 1945-го и только через несколько лет, в конце сороковых, вернётся к семье. И уж конечно не знали, что через три с половиной десятилетия у них родится внук, который в 21 веке будет с гордостью рассказывать своим друзьям в формате электронного дневника об их подвиге…